— Я тебя на это подбил.

— Нет, я хотела тебя обогнать.

— Зачем? — нахмурился я.

— Хотела обыграть тебя, — сверкнула она чёрными глазами.

Вернулась Елена.

— Для чего ты соревнуешься со мной? Мы муж и жена, а не соперники.

— Потому что ты хочешь полностью подчинить меня себе.

— Это не так. Я просто хочу, чтобы ты была моей женой… по-настоящему.

— Надо было думать об этом до того, как ты заставил меня выйти за тебя. Ты впутал сюда всю мою семью. Не оставил выбора мне. Теперь ты хочешь, чтобы после этого я тебя любила и хотела с тобой?.. — она не договорила и отвернулась.

Я выпустил её руку. Поджал губы и нахмурился — княжна смогла ужалить меня. Что ж, она имеет право злиться. Когда-нибудь она примет меня. Но не сейчас.

— Тебе надо отдохнуть. Спи, — поцеловал жену в бледную щёку.

Елена отвернулась. Неприятно. Кинул на неё ледяной взгляд и покинул комнату.

Елена.

Меня разрывали двоякие чувства.

Нежная забота Виктора и его страх за меня будто пробили брешь в моей стене, которую я выстраивала день за днём. В его тёплых руках боль как будто меньше. В его объятиях мне спокойно и уютно. Я слышала, как он назвал меня — «Девочка моя» и «Лена». Так меня называла только мама. Как будто бы у него есть ко мне какие-то ещё чувства, кроме собственничества, желания подчинить себе и вожделения.

Виктор сам промывал мои ссадины — это было мило, и на самом деле я оценила, и не забуду ему этой заботы. Он вёл себя как муж. Только чей-то чужой. Моим мужем он навсегда будет только на бумаге и для посторонних глаз. Наедине мы друг другу кто угодно: враги, соперники, но не супруги.

А лошадь, подаренная мне, действительно прекрасна. Я вовсе не лукавила, когда восхищалась ей. Возможно, он знал, что мне такой подарок придётся по душе. И не прогадал. Свобода действительно принесла с собой радость, пусть и омрачённую моей безалаберностью. Зачем только начала соревноваться с ним? Даже Виктор удивился и не понимает, зачем я это сделала. Потому что он и без того на голову выше — он мужчина, он свободен, состоятелен. Ему и не нужно доказывать, что он силён. Это нужно мне. Это я — приложение к барону. Как та же красивая лошадь или дорогая картина на стене их гостиной. И буду жить с ним всегда на вторых ролях.

Виктор не разрешал мне вставать с постели целых два дня_: даже еду мне приносили в постель. Как же я не привыкла, что за каждым моим шагом слежка, он будто за ребёнком вечно смотрел за мной.

В моей семье такого контроля не было никогда. Папенька всё занят был делами поместья или точнее сказать, вопросом решения бесконечных долгов, которые сам же и создавал. Мама — строгая, но она редко давила на меня и свободу никогда не отнимала. Виктор же ходил по пятам, если находился в доме, и так и норовил подойти ближе, коснуться или решить за меня, когда я должна выйти из постели. Это вызывало во мне ответную волну гнева, которую я и выливала на него.

Удивительно, но он почти на все мои выходки просто хмурился и молчал — этого человека вообще можно вывести из себя? Что бы я не сказала — натыкалась на глухую стену. Пока мне не удалось разозлить барона ни одного раза. Как же я тогда заставлю его развестись со мной, если моих провокаций он будто бы не замечает? Ледяная глыба, а не мужчина. Его глаза горят огнём только когда он говорит о лошадях, или… смотрит на меня. Тогда я вижу там танец пламени с чем-то тёмным, что пока ещё мне не удалось изведать. Но рано или поздно придётся ему подчиниться. Долго терпеть моё отчуждение мужчина не станет, он лишь дал мне время привыкнуть к нему. Что ж, если в этом твоя слабость, Виктор — я использую её против тебя.

Глава 13

— Хозяйка, княжна Волконская в гости пожаловала. Сказать сюда подняться? — услышала я голос Насти.

Сегодня был третий день с моего падения, и мне было куда лучше, но Виктор всё равно настаивал на нахождении в постели. Я была в домашнем платье и полусидела на подушках.

— Да, пусть приходит прямо сюда.

Настя ушла, и вскоре послышался звук каблуков молодой княжны.

— Приветствую вас, Баронесса, — просунула рыжие кудри в дверь Мария.

Я тут же подобралась и бросила ей на шею — как я соскучилась!

Она будто бы кусочек прежней жизни. До Него.

— Здравствуй, дорогая, — я потянула Машу за руку и усадила на софу у окна.

— День деньской стоит, а ты чего в кровати валяешься? — кивнула Маша на смятую, хоть и застеленную покрывалом кровать.

— Виктор настаивает на покое сегодня. Завтра мне можно уже не валяться в кровати.

Волконская нахмурилась:

— А что произошло, что тебе нужен покой?

— Я упала с лошади. Но всё уже в порядке, — тут же добавила я, услышав вздох Марии, которая поднесла тонкую руку к губам.

— Господи! Ты ничего не сломала? — стала она придирчиво оглядывать меня.

— Нет, головой только приложилась хорошенько к земле — матушке. Но всё обошлось. Виктор оказал мне необходимую помощь, окружил заботой. Врач сказал мне три дня быть в постели, и поэтому муж не выпускает меня отсюда.

— И правильно делает. Врачей надо слушать, — заворчала Мария. А потом добавила. — Тебе повезло с мужем.

— Каждый видит то, что хочет, — хмыкнула я.

— А что? — Маша изменилась в лице. — Он тебя обижает? Заставляет тебя…быть с ним?

— Нет, — покачала я головой. — Он не трогает меня. Ждёт, когда я буду не против.

— Так у вас, ничего до сих пор не было?

— Нет.

— Благородно, — заметила подруга. — А меня родители тоже замуж решили отдать. Подбирают жениха.

— А почему ты так грустно об этом говоришь? Ты не хочешь замуж? Тебе наверняка сыщут партию куда лучше, чем мне.

Маша странно посмотрела на меня, будто бы я глупая и счастья своего не осознаю.

— Не особенно хочу, — ответила Волконская. — Но, когда-нибудь это всё равно случится. А за кого — мне неважно.

— Как неважно? — удивилась я.

— Неважно и всё. Тот, кого я люблю всё равно уже женат и любит другую.

Наступила тишина. Маша, кажется, сболтнула лишнего. Она явно не хотела мне говорить этого, просто слишком погрузилась в свои мысли. Я смотрела на неё в упор.

— Ну, прости… Я не говорила тебе. Мне было стыдно.

— Понимаю, — опустила я голову и закусила губу. Надо же, какие страсти кипят в её душе, а она так ловко прячет — ничего себе…

— Не спрашивай ничего, пожалуйста. Он очень непростой человек, я не готова назвать тебе имя.

— Что ж… дело твоё. Но если вдруг будет очень тяжко на душе — я всегда готова тебя выслушать.

Молодые девушки ещё долго говорили о своём. Мария восхищалась мужем Елены, скрывая от неё, что на самом деле испытывает к нему. Елена не договаривала о том, что на самом деле происходит между ней и Виктором. Баронесса только матери и созналась, что хочет заставить барона расторгнуть брак. Чем меньше людей об этом знают — тем вернее планы сбудутся. Ни к чему Маше знать о том, как несчастна Елена в этой клетке, и какие планы она вынашивает.

Елена.

За окном было темно, комнату согревал камин зимним вечером. Я с книгой в руках сидела на кровати, увлёкшись чтением. Подняла глаза на звук открывающейся двери. Пришёл Виктор. Он приходил каждый вечер посидеть со мной у камина. Иногда он приносил с собой гитару, и это были не самые плохие вечера.

— Добрый вечер, Елена, — улыбнулся мне мужчина.

— Добрый, — кивнула я и убрала книгу у в сторону.

Этот вечер кажется мне подходящим для осуществления моего плана…

Виктор присел рядом на кровати и провёл пальцами по щеке. Я стерпела и взгляда не отвела. И даже пыталась не смотреть враждебно.

— Как вы себя чувствуете, милая?

— Всё хорошо. Я полностью здорова.